Про них пока ничего толком не известно – только гражданство и национальность. Даже местожительство троих из пяти арестованных в Монпелье и Безье не установлено, а взрывчатка, которую им вменяют, обнаружена возле стадиона. Правда, еще глухо упоминается о том, что полицейским "пришлось применить оружие" при задержании обвиняемых в терроризме, но с этой информацией тоже непонятно что делать. Мало ли кого сперва вяжут с грохотом и пальбой, а потом выясняется, что ошибочка вышла.
Однако ключевые слова уже сказаны, насчет гражданства и национальности, и они, конечно, производят фурор в Рунете и оказывают деморализующее воздействие на метровые наши телеканалы. Ключевые слова содержат подсказку. У арестованных, по словам французского прокурора, российские паспорта и чеченские фамилии. И тут, понятное дело, события как минимум последних недель и дней сами собой складываются в ряд, и свежая новость обретает конспирологическую убедительность, конкретность и полноту.
Все, как бы сказать, сходится.
Память услужливо подсказывает картины, имена, явки, цитаты. Так и видишь "пехотинцев Путина" на грозненском стадионе, готовых исполнить любой приказ президента РФ. Перечитываешь выбранные места из переписки академика Кадырова с Ходорковским и Венедиктовым – и словосочетание "личный враг" вспоминается немедленно. Наблюдаешь "миллионный митинг" и манифестацию в защиту пророка, организованную Рамзаном Ахматовичем. И вот эту русскоязычную надпись на грозненском заборе тоже забыть не можешь: "Мы все Куаши". Ну и еще мелкой строкой всплывает недавнее таинственное похищение чеченцами Павла Губарева. Якобы обвинившего Кадырова в парижских терактах, но сумевшего выкрутиться и оправдаться.
Народ, обращенный в манифестантов, переживает ныне, быть может, не самое ужасное, но самое печальное время в своей истории
Чеченцы за Кадырова. Чеченцы против Европы, Америки и оскорбительных карикатур. Чеченцы воюют в Донбассе. А если разматывать этот клубок дальше, то как не вспомнить братьев Царнаевых, совершивших теракт в Бостоне. Или убийство в Вене Умара Исраилова, бывшего телохранителя Кадырова. Да хоть Басаева можно вспомнить, воевавшего в Абхазии на стороне российских войск. В этой цепочке не хватало одного звена, и аресты во Франции по обвинению в терроре неких "русских чеченцев" выстраиваются в идеальный сюжет. Россия, находящаяся в состоянии холодной войны с Западом, обзавелась своей эксклюзивной "Аль-Каидой" с местным бен Ладеном во главе.
Сюжет завораживает.
Главное, репутация у путинской России и у Рамзана Ахматовича таковы, что самые дикие версии, связанные с их деятельностью, отторжения не вызывают. И если Кадыров заявляет, что теракт в редакции Charlie Hebdo совершили западные спецслужбы, чтобы дискредитировать ислам и зачем-то еще при этом усилить "Исламское государство", то почему не предположить, что дело обстоит ровно наоборот? Вот и чеченцев поймали с российскими паспортами, и вроде взрывчатку, им принадлежащую, нашли на стадионе, и без стрельбы при задержании не обошлось. Символично.
Единственный, но важный изъян, содержащийся во всей этой конспирологии, заключается в том, что Европа – не Крым и не Донбасс. И надо уж совсем утратить не только связь с реальностью, в чем упрекала Путина фрау канцлерин, но и чувство самосохранения, чтобы, конфликтуя с Западом, перенимать методы самых отмороженных исламистских группировок. Такого рода контрсанкции смертельно опасны прежде всего для Кремля, не говоря о чеченском вожде, и могут обернуться возмездием столь жестоким, что падение рубля покажется неприятностью мелкой и смешной.
Оттого размышлять следует скорее не о "чеченском следе" в парижском теракте, но о трагической чеченской судьбе. О народе, пережившем две страшных войны, и о том, что условием прекращения бойни, платой и расплатой за мир для России и для Ичкерии стала кадыровская Чечня. Территория, где не действуют законы РФ, где взрываются дома родственников заподозренных в терроре, где тысячи вооруженных мужчин скопом записываются в пехотинцы Путина и на митингах против французских карикатуристов граждане демонстрируют с той же покорной распаленностью во взорах, с какой в советской России выходили заклеймить позором троцкистско-зиновьевских выродков и бешеных собак.
А трагедии нет конца, и народ, обращенный в манифестантов, переживает ныне, быть может, не самое ужасное, но самое печальное время в своей истории. Народ, принужденный к войне, к партизанщине и к мирной жизни при Кадырове, до сих пор носит клеймо "террористов". Хотя в том же Донбассе свою Ичкерию учреждают преимущественно совсем другие люди.
Впрочем, "чеченские террористы" – это в России и только в России весьма устойчивый оборот. На Западе не принято приписывать определенные наклонности целым народам, и следствие по делу арестованных во Франции российских граждан будут вести в соответствии с законом и практикой, в которых нет места расистским предубеждениям. Так что Рамзан Ахматович может не беспокоиться, если непричастен.
Илья Мильштейн – политический комментатор и публицист
http://www.svoboda.org/content/article/26805214.html
Однако ключевые слова уже сказаны, насчет гражданства и национальности, и они, конечно, производят фурор в Рунете и оказывают деморализующее воздействие на метровые наши телеканалы. Ключевые слова содержат подсказку. У арестованных, по словам французского прокурора, российские паспорта и чеченские фамилии. И тут, понятное дело, события как минимум последних недель и дней сами собой складываются в ряд, и свежая новость обретает конспирологическую убедительность, конкретность и полноту.
Все, как бы сказать, сходится.
Память услужливо подсказывает картины, имена, явки, цитаты. Так и видишь "пехотинцев Путина" на грозненском стадионе, готовых исполнить любой приказ президента РФ. Перечитываешь выбранные места из переписки академика Кадырова с Ходорковским и Венедиктовым – и словосочетание "личный враг" вспоминается немедленно. Наблюдаешь "миллионный митинг" и манифестацию в защиту пророка, организованную Рамзаном Ахматовичем. И вот эту русскоязычную надпись на грозненском заборе тоже забыть не можешь: "Мы все Куаши". Ну и еще мелкой строкой всплывает недавнее таинственное похищение чеченцами Павла Губарева. Якобы обвинившего Кадырова в парижских терактах, но сумевшего выкрутиться и оправдаться.
Народ, обращенный в манифестантов, переживает ныне, быть может, не самое ужасное, но самое печальное время в своей истории
Чеченцы за Кадырова. Чеченцы против Европы, Америки и оскорбительных карикатур. Чеченцы воюют в Донбассе. А если разматывать этот клубок дальше, то как не вспомнить братьев Царнаевых, совершивших теракт в Бостоне. Или убийство в Вене Умара Исраилова, бывшего телохранителя Кадырова. Да хоть Басаева можно вспомнить, воевавшего в Абхазии на стороне российских войск. В этой цепочке не хватало одного звена, и аресты во Франции по обвинению в терроре неких "русских чеченцев" выстраиваются в идеальный сюжет. Россия, находящаяся в состоянии холодной войны с Западом, обзавелась своей эксклюзивной "Аль-Каидой" с местным бен Ладеном во главе.
Сюжет завораживает.
Главное, репутация у путинской России и у Рамзана Ахматовича таковы, что самые дикие версии, связанные с их деятельностью, отторжения не вызывают. И если Кадыров заявляет, что теракт в редакции Charlie Hebdo совершили западные спецслужбы, чтобы дискредитировать ислам и зачем-то еще при этом усилить "Исламское государство", то почему не предположить, что дело обстоит ровно наоборот? Вот и чеченцев поймали с российскими паспортами, и вроде взрывчатку, им принадлежащую, нашли на стадионе, и без стрельбы при задержании не обошлось. Символично.
Единственный, но важный изъян, содержащийся во всей этой конспирологии, заключается в том, что Европа – не Крым и не Донбасс. И надо уж совсем утратить не только связь с реальностью, в чем упрекала Путина фрау канцлерин, но и чувство самосохранения, чтобы, конфликтуя с Западом, перенимать методы самых отмороженных исламистских группировок. Такого рода контрсанкции смертельно опасны прежде всего для Кремля, не говоря о чеченском вожде, и могут обернуться возмездием столь жестоким, что падение рубля покажется неприятностью мелкой и смешной.
Оттого размышлять следует скорее не о "чеченском следе" в парижском теракте, но о трагической чеченской судьбе. О народе, пережившем две страшных войны, и о том, что условием прекращения бойни, платой и расплатой за мир для России и для Ичкерии стала кадыровская Чечня. Территория, где не действуют законы РФ, где взрываются дома родственников заподозренных в терроре, где тысячи вооруженных мужчин скопом записываются в пехотинцы Путина и на митингах против французских карикатуристов граждане демонстрируют с той же покорной распаленностью во взорах, с какой в советской России выходили заклеймить позором троцкистско-зиновьевских выродков и бешеных собак.
А трагедии нет конца, и народ, обращенный в манифестантов, переживает ныне, быть может, не самое ужасное, но самое печальное время в своей истории. Народ, принужденный к войне, к партизанщине и к мирной жизни при Кадырове, до сих пор носит клеймо "террористов". Хотя в том же Донбассе свою Ичкерию учреждают преимущественно совсем другие люди.
Впрочем, "чеченские террористы" – это в России и только в России весьма устойчивый оборот. На Западе не принято приписывать определенные наклонности целым народам, и следствие по делу арестованных во Франции российских граждан будут вести в соответствии с законом и практикой, в которых нет места расистским предубеждениям. Так что Рамзан Ахматович может не беспокоиться, если непричастен.
Илья Мильштейн – политический комментатор и публицист
http://www.svoboda.org/content/article/26805214.html