О роли физических данных
Не могу обойти вниманием одно из распространённейших суеверий, касающихся боеспособности человека. Оно состоит в том, что для победы в рукопашной схватке, якобы, необходимо или, по меньшей мере, желательно явное физическое превосходство. Т.е. преимущество в физической силе, массе, росте.
Возникло это убеждение не на пустом месте (потому и возникло, потому и столь живуче). В животном мире, по законам которого долго жил и людской род, спорные вопросы внутривидовой конкуренции решаются схваткой. Обычный случай два самца бьются за предпочтение самки (когда речь идёт о выборе ею партнёра) или стаи (когда решается вопрос лидерства). В этом случае схватка носит ритуально-статусный характер, убийство противника в таком «бою» не просто не является обязательным, но и крайне нежелательно (если не сказать - недопустимо). По той простой причине, что тот, кто сегодня в стае второй – завтра вполне может стать в ней первым. В любом случае претендент на лидерство – всегда является очень ценным представителем популяции (второй из многих!) потеря которого для неё однозначно вредна. Т.е. сохранение жизни и здоровья участников ритуально-статусного поединка является его целью не в меньшей степени, чем определение победителя.
Но главное даже не в этом. Главное в том, что в ритуально-статусной схватке выявляется не сильнейший. И не спешите удивленно поднимать бровь. Возьмём самый распространённый случай – бой за самку, точнее ради доказательства своего права на её благосклонность. Цель всего этого – обеспечение права на продолжение рода лучшему из потенциальных производителей (в том смысле этого слова в каком его применяют зоотехники). Самые ценные показатели при этом степень зрелости организма и безупречное физическое здоровье. Что и находит наиболее полное своё выражение в физической форме. в потенциале мышц (как раз и называемом в обиходе силой) и максимальных, для данного вида, размерах и массе тела. Тем же требованиям должен отвечать лидер «социальной ячейки» животного мира – стаи, стада, прайда. Достаточно интересно, что лидер-самец весьма и весьма часто, даже у хищников, играет роль своеобразного «боевого князя» ячейки – его забота: защита от внешних угроз, распределение благ и охрана территории. Роль «бытового лидера», главы «хозяйственной жизни» при этом возлагается на самку. Так в львином прайде охота, т.е добывание средств к существованию на старшей в коллективе самке. И вопрос такого лидерства вовсе не в силовом противостоянии решается. Я к тому, что «сильнейший» в обиходно-человеческом (по показателю способности убить любого представителя своего вида) в животном мире не то что закрепить свои качества в потомстве не должен – даже просто длительная его жизнь вредна для вида. Т.е. весь набор качеств по которым определяется победитель ритуально-статусной схватки (физическое здоровье, физическая форма, наибольшие, из физиологически возможных, размеры и масса тела, оптимальный для всего этого возраст) с боеспособностью именно против представителей своего вида не связан никак. Всё эти качества имеют значение и большое, но только для пригодности их носителя к продолжению рода.
Убеждение в значимости физической силы для убийства ближнего – от неспособности отличить ритуально-статусную схватку, имеющую целью урегулирование социальных отношений внутри сообщества, от бескомпромиссного боя на уничтожения, цель которого одна – прекратить чужую жизнь.
Во втором случае запас физического здоровья, наличное физическое состояние (то, что чаще называют физической формой), превосходство по линейным габаритам и массе – несущественны. Если брать примеры из жизни животного мира, то ведь в схватке за лидерство в волчьей стае побеждает самый крупный, здоровый, тяжёлый и сильный. НО! Это в ритуально-статусной схватке, исключающей смерть любого участника. Когда же речь идёт об убийстве волк справляется в одиночку со, скажем, коровой. Невзирая на её превосходство в размерах, массе, физической силе, наконец. Не имеют они значения.
В многократно (и, по-моему, совершенно незаслуженно) ошельмованной книге Анатолия Тараса «Боевая машина» приведён хороший пример – крыса. Это животное по всем мыслимым физическим показателям уступает человеку в несколько десятков раз. Но попробуйте найти человека, который, будучи безоружным, согласится схватиться с зажатой в угол крысой? Который не отступит пред этим физически жалким комком яростной и злобной решимости? Да что там дикая крыса. Любой, кто сталкивался с разъярённой домашней кошкой, знает что исход безоружного поединка вовсе не представляется таким уж несомненным. Голос благоразумия настойчиво нашёптывает: «Да отступи ты, от греха подальше!» А ведь речь идёт о схватке со зверьком несравнимо более лёгким и физически слабым, чем самый субтильный и немощный человек. Как и в случае с крысой превосходство человека исчисляется не в процентах, даже не в разы – в несколько десятков раз. И тем не менее.
Так почему же когда речь идёт о противостоянии человека человеку превосходство в росте, весе и силе в 20-30% считается предопределяющим исход схватки? Или кому-то непонятно, что для человека даже самый малорослый, лёгкий и слабый человек намного опаснее самой крупной, тяжёлой и сильной крысы?
Запомните, пожалуйста – для исхода рукопашной схватки даже максимально возможное физическое (в т.ч. численное) превосходство совершенно никакого значения не имеет. Оно многократно перевешивается умением, а, главное, бескомпромиссной направленностью психики на убийство противника любой (даже собственной жизни) ценой – т.е. той самой предельно ясной и жёсткой психологической установкой. Из которой неизбежно вытекают и хладнокровие, и жестокость, и отсутствие страха, и эффективное применение освоенных двигательных и тактических навыков.
Иллюзия большого значения физического (в т.ч. численного) превосходства поддерживается спортивными единоборствами. Но, читатель, ведь они-то как раз все и являются ярчайшими примерами ритуально-статусного противостояния. Не имеющего целью смерть кого-либо по определению. По этому-то в них имеет значение разница физических потенциалов соперников (не противников! даже слово подобрано соответственное). Значение это настолько велико, что введены градации по весовым категориям – очевидно, что при соблюдении правил (точнее – ограничений) спортивного поединка более лёгкий практически не имеет шансов. Но к бою, к поединку, исходом которого может быть только смерть одного из противников, всё это ни малейшего отношения не имеет. Так же, как пилотирование пассажирского лайнера к бешеной пляске воздушного боя.
Почему же одно с другим так упорно путается? Ответы настолько же просты, насколько неприятны.
Во-первых большинство высказываний на тему «боевых искусств» принадлежат адептам как раз спортивных единоборств. Как в силу их многочисленности, так и в силу того, что индустрия спорта «вращает» огромные суммы и заметная часть их тратится на рекламу, как спортивных единоборств в целом, как явления, так и отдельных видов. Люди же принадлежащие к этой системе или искренне считают, что их вид соответствует определению «боевая дисциплина», или не могут позволить себе правдивости в данном вопросе по соображениям «продаваемости продукта». Рекламный текст имеет свои нерушимые законы.
Во-вторых, как уже говорилось, любое государство и любое общество прямо заинтересованы в занижении самооценки отдельно взятой человеческой личности. Во внушении каждому из нас уверенности в бессилии и уязвимости перед ними. И если уж их представители не смогут превзойти одиночку по индивидуальным показателям, то уж числом превзойдут всегда. И не стоит думать, что это в любом случае хорошо и правильно. Достаточно вспомнить такие «правоохранительные» государственные структуры как СС, НКВД, Гестапо, Штази, «тонтон-макутов», Сигурими – несть числа набралось только за ХХ век. Да и общество нет-нет да и выставит против «белой вороны», то чёрную сотню, то скинхедов, то «эскадроны смерти», то ку-клукс-клан, то «чёрных пантер» – список шаек ревнителей если не «чистоты крови и веры», то «порядка» так же бесконечен, как и государственных орудий подавления личности. К слову сказать организованная (как, впрочем, и неорганизованная) преступность: тоже целиком общественная инициатива направленная против отдельной личности. И в этой точке, подавлении в одиночке способности к сопротивлению, совпадают интересы и государства, и уголовного мира, и политических экстремистов всех оттенков и мастей, и просто тупой и злобной толпы. В этом куплете их голоса сливаются в один мощный хор: «Один в поле не воин!». А вот если не дал Господь двухметрового роста, полуторацентнерной массы тела и медвежьей силы – то, дескать, и вовсе. Поскольку стоит задача подавления большинства, а как раз оно-то и состоит из людей средних физических данных – то легенда о необходимости для совершения физического насилия данных незаурядных вполне подходит. Потом остаётся набрать в собственную боёвку ребят погабаритнее, да числом поболее и дело в шляпе. В лишённых огнестрельного оружия обществах, вроде советского, или нынешнего российского, это особенно актуально.
Что касается шансов одиночки против группы. Запомните и не забывайте никогда: потенциально одиночка всегда (всегда!) сильнее группы. Хотя бы тем, что ему не нужно тратить время на согласование своих намерений, решений и действий с кем-то ещё. Ему не в ком сомневаться, не на кого, кроме себя, надеяться, да и терять ему, одному против многих, уже нечего. Одиночке не нужно оглядываться, координироваться. Даже сработанная совместными тренировками группа всё таки уступает одиночке по скоординированности действий, скорости реакции на изменение ситуации, стойкости. В самой тренированной группе кто-то уступает остальным, а значит является слабым звеном, уязвимой точкой. Группа, как ни срабатывай её – всё равно дробность, в то время как одиночка – целен. Что до количества, то практика давно доказала, что одновременно на одного могут напасть трое-четверо, не больше. И если одиночка решителен, не напуган, нападает, убивает не колеблясь, обучен тратить на одного противника не более секунды с обязательным тяжким увечьем для последнего… . Подсчитайте, какова должна быть численность нападающих, чтобы дождаться, пока такой одиночка через две-три минуты интенсивного боя устанет? А как оценить необходимую, в этом случае психологическую стойкость группы? И не надо думать, что такого класса бойцы остались в былинах. Просто уже давно участники подобных эпизодов имеют множество веских причин не распространяться особо. Ничего сверхъестественного, недоступного для Вас лично в такой степени рукопашного умения нет. Разговоры о врождённой гениальности и «секретных техниках» – сказки для доверчивой и восторженной публики. Такое под силу любому человеку давшему себе труд (и набравшемуся мужества) закалить и настроить психику, наработать необходимый (вполне поддающийся освоению за год календарного времени) объём тактико технических навыков рукопашного боя. Любому, независимо от веса, габаритов, пола и прочих врождённых признаков